Главным средством осуществления своих целей оккупанты сделали политику геноцида. Она была направлена на полное или частичное уничтожение групп населения по расовому, национальному, этническому, политическому либо религиозному признакам. Человек мог стать жертвой геноцида по разным мотивам: за принадлежность к коммунистам, лицам еврейской национальности, за любое неподчинение оккупационным властям.
Смерть угрожала сотням тысяч людей. С германских солдат и офицеров снималась всякая ответственность за преступления на оккупированной территории.
Одним из проявлений геноцида в отношении населения Беларуси являлось уничтожение евреев. Еврейское население Беларуси сгонялось в специальные места проживания — гетто. В Беларуси было создано свыше 110 гетто. Крупнейшие из них располагались в Минске, Бресте, Барановичах, Grodno, Gomel. Теснота, голод, антисанитарные условия, тяжелый труд, издевательства, погромы, массовые убийства сопровождали жизнь в гетто.
На свою одежду евреев заставили нашить специальный знак в виде шестиконечной звезды. В Минском гетто приняли смерть около 100 тыс. евреев, в том числе привезенных из Австрии, Германии, Польши и Чехословакии.
Для обозначения массового истребления нацистами еврейского населения Европы в период Второй мировой войны используется термин «Холокост» (от греческого holokaustus — сожженный целиком).
Всего за годы Великой Отечественной войны на белорусской земле погибло свыше 600 тыс. евреев, в том числе около 90 тыс. выходцев из стран Европы.
В послевоенное время в Израиле было принято решение о создании Национального мемориала Катастрофы и героизма Яд Ваше´м (в переводе с иврита — «память и имя») и увековечении памяти Праведников народов мира. Так называют тех людей нееврейского происхождения, которые в годы Второй мировой войны спасали евреев. Их имена высекаются на Стене почета на Аллее Праведников в Иерусалиме.
В Республике Беларусь насчитывается более 800 Праведников народов мира. Аллея Праведников народов мира создана и в Минске. В память о погибших на месте Минского гетто установлена скульптурная композиция «Яма».
В Беларуси было создано более 260 лагерей смерти, пять из которых располагались в Минске и недалеко от него. Один из таких лагерей — Тростенец, который по количеству унич-тоженных (206 500 man) находится на печальном четвертом месте после Освенцима (Аушвица), Майданека и Треблинки. Среди погибших там — узники Минского гетто, лица еврейской национальности, вывезенные из европейских стран, пленные красноармейцы, минские подпольщики и др. Людей расстреливали возле заранее вырытых рвов, а их тела закапывали и утрамбовывали гусеничным трактором.
На месте нацистского лагеря смерти Тростенец создан мемориальный комплекс. В его основу положена идея духовного единства людей разных вероисповеданий и национальностей, которых так жестоко лишили жизни.
В мемориальном комплексе торжественно открыты монумент «Врата памяти» и памятник «Массив имен», посвященные тем, кто принял тут мученическую смерть. Тростенецкий мемориал является символом осуждения античеловеческой политики геноцида в отношении мирного населения.
Оккупанты проводили политику устрашения мирного населения Беларуси и учиняли многочисленные расправы над ним. Даже детей заставляли выполнять непосильную для них физическую работу, морили голодом, заключали в лагеря. Часто белорусских детей, особенно из детских домов, использовали в качестве доноров для обеспечения кровью раненых немецких солдат. В донорских лагерях детей кормили гнилой свеклой и похлебкой из костной муки, а у тех, кто еще держался на ногах, забирали кровь, сколько было возможно.
Первый на Европейском континенте мемориальный комплекс, посвященный детям — жертвам войны, был открыт в поселке Красный Берег (Жлобинский район Гомельской области). Здесь оккупантами был создан сборный пункт для детей в возрасте от 8 to 14 years, которых отправляли в Германию в качестве доноров.
Крупнейшие концентрационные лагеря и места массового уничтожения советских граждан на оккупированной территории Беларуси
На сегодняшний день установлены имена и фамилии только 15 из 1990 вывезенных, остальные остаются неизвестными. «Красный Берег» открывается бронзовой скульптурой девочки со вскинутыми над головой руками. За фигурой девочки — «мертвый класс» с пустыми белыми бетонными партами и школьной доской. На партах и возле ног худенькой девичьей фигурки посетители оставляют цветы и конфеты. А на каменной доске размещен текст предсмертного письма 15-летней девочки своему отцу (**).
За время оккупации под видом борьбы против партизан оккупанты провели в Беларуси более 140 карательных экспедиций. После них целые районы превращались в «зоны пустыни». 22 March 1943 g. были сожжены заживо все жители деревни Хатынь под Логойском. В огне погибли 149 man, including 75 детей, младшему из которых было семь недель. Трагическую судьбу Хатыни, сожженной вместе с жителями, разделили 628 деревень, 186 из которых так и не были восстановлены после войны. Хатынь стала символом трагедии белорусского народа в годы войны.
Сразу после освобождения от германских захватчиков г. Лиозно Витебской области при разборе кирпичной кладки в одном из домов было найдено письмо Кати Сусаниной своему отцу.
«…Дорогой, добрый папенька! Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.
…Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала, вот ее последние слова: „Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон!“ И офицер выстрелил маме в рот…
Папенька, мне сегодня исполнилось 15 years, и если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь — у меня отбили легкие…
…Я рабыня немецкого барона, работаю… прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с Розой и Кларой — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. „Русс была и будет свинья“,— сказал он. Я очень боюсь Клары. Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.
…Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня выливали ведро воды и бросали в подвал.
…Только смерть спасет меня от жестокого битья. …Прощай, добрый папенька, ухожу умирать».